Грязью чавкая, жирной, да ржавою
вязнут лошади по стремена.
Да уж, грязи в Ферелдене всегда было навалом, грех жаловаться. Даже сейчас, когда в королевство пришла зима – как обычно, больше сырая, чем холодная – и дедушка мороз, великий дорожный строитель, начал укреплять местные транспортные пути, Рувена всё равно предпочитала держаться остатков Имперского Тракта, и не лезть напрямик, через белоснежные просторы Внутренних Земель, в надежде сократить часть пути. Не хватало ещё ломать повозки на колдобинах, заметённых снегом оврагах и каменистых насыпях, или, чего хуже, наткнуться на непромёрзшее болото, и засесть в снежной каше намертво, по самые оси. Гладкая, отполированная сотнями тысяч ног, копыт и колёс, поверхность Тракта, несмотря на все его широкие петли, уводящие в сторону от выбранного направления, представлялась наименьшим злом. Отряд двигался неспешно, но вперёд. Вперёд. В поисках лучшей доли.
- Сестра Рувена, надо бы передохнуть – животные устали, люди устали. Ребятишки особенно, в железках-то этих, - негромко произнёс рыцарь-капрал, поровняв своего коня с лошадью начальницы. В последнее время в голосе могучего рыцаря не слышалось обычной суровости – напротив, в его тоне сквозили тёплые, почти что отеческие нотки заботы о тех, кто принял решение отправиться в изгнание вместе со своими бывшими командирами.
- Они знали, на что шли. Я никого с собой силком не тащила, - машинально откликнулась Рувена, до бровей закутанная в орденский плащ с подбоем из чёрной овчины и целиком погружённая в собственные мысли. Впрочем, через какое-то время смысл сказанного понемногу дошёл до её сознания, и храмовница, зябко поёжившись, подняла голову и обернулась через плечо. Взгляд её упал на тех самых «ребятишек» – двух шустрых двенадцатилетних сорванцов, бывших оруженосцев в денеримской прецептории, что ныне входили в состав её небольшого отряда. Похоже, они и впрямь утомились: молча, привалившись друг к другу, мальчики сидели на передке оружейной повозки и рулили поводьями уже с явным усилием.
Да и всадники выглядели не лучшим образом. Особенно самая молодая из них, Виола, бывший рекрут ордена, лишь пару дней назад, с первым глотком лириумного зелья, почувствовавшая на своей шкуре, что значит быть настоящим храмовником. Вливание в себя лириума – штука суровая. Особенно в первый раз. Особенно в таких экстремальных условиях. Вон, до сих пор лицо у девчонки серо-зелёное, а глаза сумасшедшие. Ничего, со временем привыкнет. Если, конечно, оно у них будет – это самое время.
Путешествовать малочисленным отрядом через всё королевство, от его восточных рубежей до западных, было чистой воды безумием, и это Рувена понимала хорошо. Официально назначив Джейдер конечной точкой маршрута, она не особенно надеялась на то, что им удастся благополучно добраться до цели. Да и что случится, когда (и если) они всё же доберутся? Нужны ли они там? Торговцы, прибывавшие в Денерим с запада, говорили, что в Джейдере Церковь всё ещё сохраняет свой авторитет, но так ли это? Сможет ли тамошняя церковь им помочь? И захочет ли? Получить ответ на эти вопросы удастся не скоро – впереди ещё долгие дни пути через мёрзлые земли, раздираемые на части гражданской войной.
Мысль о том, что орденский статус способен предоставить странникам хоть какую-то, но защиту, не слишком обнадёживала. Да, злосчастные Денерим с Теринфалем, равно как и прочие территории, контролируемые войском Лорда-Искателя, остались далеко позади – во всяком случае, Рувене очень хотелось в это верить. Да, у сторонников Алистера и Аноры, занятых взаимным выяснением отношений, нет оснований нападать на церковных лоялистов. Да, кровожадные варвары из Диких Земель обычно не забредают так далеко на север. Но, вместе с тем, сколько впереди может ждать мародёров, разбойников, дезертиров, сколько криминальных банд, способных позариться даже на нехитрые монашеские пожитки? Сколько мятежных магов, демонов и одержимых? Сколько порождений тьмы, которые обожают выходить на прогулку именно тогда, когда ты этого меньше всего желаешь? Да и диких животных не стоило сбрасывать со счетов – волки зимой голодные, а у их отряда всё же лошади.
Разумеется, публично, на виду у своих рыцарей, Рувена не проявляла нервозность и не озвучивала терзающие её сомнения. Она командир, её задача – заботиться о поддержании боевого духа. Людям и так тяжело, и они должны видеть перед собой не рефлексирующую тряпку, а лидера, который уверен в своих силах и знает, что делает. И лишь когда отряд останавливался на ночь на очередном грязном, промозглом, кишащем крысами и тараканами постоялом дворе, и Рувена уходила в свою комнату, подальше от посторонних глаз, она позволяла себе дать волю чувствам. Завалившись в одну постель с Аметин, в надежде хоть немножко согреть друг друга, она прижималась к эльфийке и тихонько плакала от досады и отчаяния, прежде, чем забыться беспокойным сном.
Рувена со всей серьёзностью отнеслась к словам Аметин о том, что слуги Лорда-Искателя не оставят в покое изгнанников, поэтому по ночам отряд не передвигался, из опасения угодить в засаду, а дневные переходы совершал только в доспехах. Из-за этого лошади и люди уставали быстрее, переходы укорачивались и привалы приходилось делать чаще, нежели рассчитывала Рувена.
Место для отдыха и ночлега она всегда старалась выбирать под крышей, дабы не заставлять своих подчинённых коротать ночь в сырых холодных полях, или в заснеженном зимнем лесу. Да и держать оборону, случись что, было куда удобнее в доме, за стенами – пусть даже и деревянными. Благо особых проблем с человеческим жильём не было: деревни и селения в изобилии были рассеяны вдоль Тракта.
Сложностей при общении с местными жителями тоже не возникало. Война магов и храмовников основательно прошлась по здешним землям, и селяне боялись и тех, и других пуще огня. Поэтому, увидев перед собой группу рыцарей в легко узнаваемых орденских доспехах, владельцы таверн и постоялых дворов судорожно хватались за сердце и без лишних споров выделяли им лучшие комнаты. Иной раз даже не требуя платы за постой и молясь лишь о том, чтобы опасные гости не задерживались в поселении надолго, а как можно скорее продолжили свой путь. Рувена, со своей стороны, тоже не злоупотребляла сомнительным сельским гостеприимством: она не была уверена в том, что по следам её отряда не идут храмовники-охотники, посланные Люциусом, и старалась не оставаться подолгу на одном месте.
Рувена хрипло откашлялась, приподнялась в стременах и, оглаживая лошадиную шею ладонью в кожаной перчатке, внимательно осмотрелась по сторонам.
- Если интуиция меня не подводит, то вскоре мы наткнёмся на какую-нибудь сраную деревню, ибо они тут везде. Там передохнём, и закупимся фуражом. А, может, и тележного мастера отыщем – пусть заменит оси. Не хотелось бы застрять со сломанной повозкой где-нибудь на перевале Морозных гор, где вокруг ни души, и помощи ждать неоткуда.
Доставшиеся её отряду повозки и в самом деле видали и куда лучшие дни – колёса гремели, оси дребезжали и постукивали, борта щетинились щелями. Чья-то краденая собственность, несущая на себе следы не особо бережной эксплуатации. Да и лошади были спёрты явно не у племенного заводчика. Но капризы были неуместны: дарёному коню в зубы не смотрят. Спасибо Друзьям Рыжей Дженни, могло бы не быть и этого. «Запишем на твой счёт» – гласила записка, пришпиленная к стволу дерева стрелой с узнаваемой красной лентой в оперении. На счёт, так на счёт, от Рувены теперь уже не убудет, как бы ни прибывало.
Интуиция храмовницу не подвела, не прошло и получаса, как впереди завиднелись крыши деревенских домов, а спустя ещё какое-то время рыцари разглядели и объект поисков – придорожный трактир, в этих местах обычно служивший и постоялым двором. Люди оживились в предвкушении предстоящего отдыха, и, словно уловив их мысли, лошади прибавили шаг. Рувена приосанилась в седле.
- Аметин, Эдгар, Алан – пока остаётесь снаружи смотреть за животными. Держите арбалеты наготове. Мы заходим внутрь и проверяем. Если всё в порядке, то …
Она не успела договорить, как двери трактира распахнулись буквально настежь, и оттуда выбежали, или, скорее даже, вывалились на свежий воздух несколько селян. Вид у них был чрезвычайно испуганный, кто-то выскочил без шапки, а кто-то вообще без верхней одежды, но из громких нечленораздельных воплей, разносящихся на всю округу, нельзя было понять, какая беда стряслась в деревне.
- Вот и отдохнули, - мрачно произнёс рыцарь-капрал.
Рувена растерянно оглянулась на рыжебородого воина, и он ответил ей таким же недоумевающим взглядом. Они не понимали, что могло по-настоящему напугать этих толстокожих, вороватых, жуликоватых, привычных ко всему вольных ремесленников и землепашцев. Точно не банальная трактирная поножовщина, или визит королевского сборщика налогов, а лишь что-то особенное, чрезвычайное, выходящее за рамки их житейских представлений о мире. Демон?
Храмовники разом пригнулись в сёдлах, подстегнули коней и под топот копыт и грохот злополучных осей отряд ворвался в деревню. За работу, братья и сёстры!
Появление рыцарей, разумеется, не успокоило панику, а лишь увеличило количество действующих лиц. Несколько селян побежало было в сторону отряда, очевидно намереваясь попросить о помощи, но, разглядев доспехи прибывших, резво бросились прочь так, что было неясно – кого и чего они опасаются больше. Такая реакция была понятна Рувене и вполне её устраивала. Лишь полный болван остался бы безучастным, столкнувшись нос к носу с фигурой в доспехах храмовника, да ещё и несущей посеребрённые крылья на шлеме. Ладно хоть не позолоченные – но всё равно от орденского командира любого ранга простому человеку сейчас лучше было держаться подальше. Кто знает, кому этот командир нынче служит? Дальше убежишь – целее будешь.
Подскакав почти к самым стенам трактира, Рувена натянула повод и, выдернув ноги из стремян, соскочила вниз. Следом земля содрогнулась от дружного прыжка ещё пятерых броненосцев. Глухо лязгнули вынимаемые из ножен мечи.
Демон был не тем противником, на которого следовало идти сомкнутым строем, поэтому храмовники бросились к дверям заведения как есть – гурьбой, не перестраиваясь. Но прежде, чем Рувена успела ухватиться за почерневшую от времени щербатую дверную ручку, откуда-то изнутри трактира вырвался пронзительный, отчаянный вопль, в котором слышалась ярость и неописуемая мука. Да что там происходит-то?
С мечами наголо рыцари ворвались в просторный питейный зал, несущий признаки успешно начатого, но незавершённого погрома, и остановились, оценивая обстановку. В глаза сразу бросились два тела, живописно валяющиеся на полу в лужах собственной крови, истёкшего из разбитых бутылей вина, и ещё какой-то непонятной гадости. Но не это сейчас беспокоило храмовников. Мёртвые не кусаются. Сейчас всё их внимание привлекал высокий, одетый с иголочки и явно не по местной моде человек, смугловатая кожа которого лишь подчёркивала чужестранное происхождение, и эльфийка, схваченная свирепыми жерновами Дробящей темницы. Однако… Видать, серьёзный тут шёл разговор. И разговор этот продолжался: темница всё сжималась и сжималась, калеча тело остроухой девушки и выламывая её конечности из суставов.
Выглядела эльфийка простенько и непритязательно – встреть Рувена такую на улицах Денерима, прошла бы мимо, головы не повернув, – однако то, что маг (а кем же ему ещё быть?) не пожалел для неё столь мощного заклинания, говорило о том, что остроухая совсем не так проста, как кажется. Интересно, чем она ему помешала? Любимый посох, что ли, спёрла? Впрочем, неважно. Важно лишь то, что имеет место публичное и несанкционированное использование магии, которое незамедлительно требуется пресечь.
Странное дело, Рувена могла поклясться, что когда храмовники ворвались в злополучный трактир, то на лице мага проявилось что-то вроде… радости. Будто бы он был счастлив их видеть. Однако затем он скользнул пристальным взглядом по доспехам и экипировке рыцарей, уделив особое внимание чёрным плащам с эмблемами солнечного, церковного цвета, и радость сменилась более привычной для Рувены гримасой злости и ненависти. Действительно, после того, как орден распался, территориальные гарнизоны приказали долго жить, и ферелденские храмовники разбрелись кто куда: кто в Теринфаль, кто в Хайевер, кто в, прости Господи, стан Инквизиции, перспектива встретить их здесь, в забытой Создателем сельской глуши, казалась просто невероятной. Отступник мог с полным основанием считать, что ему выпало 18 карат чистого невезения. Но сдаваться без боя он не собирался.
Маг сделал движение рукой, и спёртый воздух трактира вокруг него ощутимо схлопнулся. Невидимая сила ударила в грудь Рувены, заставив её отшатнуться. Магический щит, дело знакомое. И бесполезное в данном случае, ибо пробивать эту преграду храмовники умеют хорошо. Куда сильнее Рувене не понравилась тёмная струйка, текущая по левому боку оппонента. Кровь, вот ведь пакость. Сейчас маг порвёт кровью Завесу и напризывает демонов, мама не горюй. То, что перед ней стоит мерзкий малефикар, Рувена не сомневалась ни на секунду – любой отступник по определению малефикар, а иначе зачем ему бежать от Церкви? Одна надежда на учёных книжников, что, помнится, толковали про нестабильность магии, как-то связанную с Брешью. Авось, вместо демонов из разорванной Завесы на присутствующих просыплются марципаны и букеты цветов.
Впрочем, Рувена всегда предпочитала решать вопросы по мере их поступления, и сейчас её больше беспокоила эльфийка, схваченная магической ловушкой. Освободить её стоило даже не столько из абстрактного гуманизма, сколько из чисто практических соображений – чем меньше жертв получит малефикар, чем меньше он прольёт крови, тем легче будет с ним совладать. Да и доброе дело у Создателя зачтётся.
Рувена исполнила характерный жест храмовника – наработанный за время обучения психологический якорь, позволяющий сконцентрироваться и высвободить энергию лириума. Снизу-вверх по позвоночнику прокатилась тугая обжигающая волна, холодным синим пламенем полыхнули глаза за прорезью шлема.
- Чистим! – скомандовала она больше по привычке, ибо опытные храмовники и без того знали, что сейчас от них требуется, а на неопытных надежда в любом случае была слабая. Девочки за спиной Рувены и впрямь замешкались, но мужчины ожидаемо не подкачали, и четыре волны Очищения обрушились на питейную, рассеивая враждебную магию именем Создателя. Следом, не давая малефикару опомниться, Рувена наложила на него Тишину и с удовлетворением заметила, что рыцарь-капрал сделал то же самое.
Освобождённая из тисков колдовства эльфийка упала на грязный пол. Надо бы, ради приличия, глянуть – всё ли с ней в порядке, но это можно сделать и потом. Сейчас главное – добить ошеломлённого мага, не позволяя ему опомниться. Где-то под шлемом Рувена скривила губы в злой гримасе.
- Надеюсь, вы извините нас за то, что мы вас попросту прикончим, не тратя время на ненужные разбирательства. Времена, когда от нас требовалось доставлять отступников в Круг в целости и сохранности, давно прошли. Уничтожив Круги, вы, сраные маги, сами эти времена отменили.
Отступник не счёл нужным ответить на насмешку. Короткий кинжал, мелькнувший в его руке, был красноречивее всяких слов. Вот для чего магу может потребоваться лёгкий, почти игрушечный, кинжальчик, абсолютно бесполезный против брони тяжеловооружённых рыцарей? Догадаетесь с одного раза? Быстрым движением сделав надрез на ладони, смуглый незнакомец плотно сжал кулак, с которого срывались вниз крупные тёмно-красные капли. Магия крови – ну надо же. Как «неожиданно» с его стороны. Теперь приговор становится окончательным и обжалованию не подлежащим. Впрочем, Рувена в любом случае не собиралась отпускать противника живым.
Окровавленными пальцами маг нарисовал в воздухе какой-то знак, и Рувена почувствовала, как руки и ноги свело неожиданной тяжестью, а тело загорелось изнутри, будто по венам пустили серу. Дыхание перехватило, из глаз непроизвольно брызнули слёзы, вслед за которыми пришла резкая, пульсирующая боль. Так-так, что-то знакомое, на занятиях проходили… Судороги и сильный жар. Сильнее, чем от лириума. Кровь закипает. Обычному человеку хана без вариантов. А храмовнику? А у храмовника есть контрприём! Выжигание заклинаний.
«Малефикары прокляты Создателем и ненавистны Ему». Жадно хватая ртом воздух, Рувена усилием воли и веры погасила жжение. Снова лириумная волна, как благословение Андрасте, пробежала по её мышцам, костям и сосудам, возвращая им подвижность. Не в полной мере, однако. Но в более-менее достаточной для продолжения банкета.
Бросив быстрый взгляд в сторону, Рувена убедилась, что не у неё одной возникли проблемы с перемещением себя в пространстве, однако радовало то, что никто не застыл столбом, и все её подчинённые мало-помалу выпутывались из магической сети – особенно после того, как рыцарь-капрал вторично задействовал Очищение.
«Кровавая рана», значит, да ещё и в сочетании с массовым контролем. Заклинание высокого ранга, не каждый малефикар так сможет. Неплохо обучили гада – знать бы ещё, где. Ничего, денеримские храмовники уделывали и куда более опасных тварей – правда, не таким жиденьким составом. Как можно скорее нужно натаскивать молодых рыцарей на Ликвидацию. Как можно скорее…
Для того, кто хорошо умеет в магию крови, кровь – куда более простой и эффективный источник энергии, нежели лириум, так что храмовникам приходится расходовать драгоценный минерал буквально без счёта, дабы иметь возможность противостоять малефикарам. Всё бы ничего, да вот только запасы лириумного зелья у отряда Рувены были считай, что последними, распределёнными едва ли не по каплям – лишь бы хватило на весь запланированный маршрут до Джейдера – и позволить себе роскошь заливаться зельем по самые гланды денеримские храмовники не могли. Принимать приходилось уменьшенную дозу, меньше половины от нормальной, что и привело к тому, что с первого захода надёжно подавить мага не удалось. Но, по крайней мере, они смогли отвлечь его от жертвы. С другой стороны, и малефикар не был способен взять рыцарей под свою власть. Напрягая все силы, он смог лишь замедлить их движения, но не поймать в ловушку и не парализовать окончательно. Хвала жидкой синей отраве!
Да, после этого боя они все просядут по лириуму. Рувене очень хотелось верить в то, что в церкви Джейдера она и её люди смогут получить спасительное зелье. Ну а если нет… «Что же, – со спокойной обречённостью думала Рувена, - тогда уже не будет никаких «если».
С трудом, словно рассекая плотный вязкий кисель, храмовница тянулась к отступнику всем своим тренированным телом. Ещё немного, ещё пара-тройка шагов, и стальное навершие шестопёра приземлится на вражескую черепушку, поставив жирную точку в противостоянии магии и Церкви в отдельно взятой деревенской забегаловке.
Снаружи раздался громкий топот и предупредительный выкрик одного из денеримских оруженосцев. Кто-то ещё торопился поучаствовать в празднике мордобития, стремительно приближаясь к дверям трактира. Неужто селяне расхрабрились? Ан нет, не селяне. На пороге встали два дюжих парня в простых, но функциональных железных доспехах – из тех, что в Ферелдене носили городские стражники, наёмники средней руки и не шибко состоятельные рыцари на службе у мелких землевладельцев. Ну, здрасьте, двое из ларца, одинаковы с лица. С чем пожаловали?
Увидев перед собой храмовников, вновь прибывшие заколебались, в точности как до того их господин, но маг крикнул им что-то на незнакомом Рувене языке, и они дружно ринулись в атаку. Двое против шестерых. Похвальная верность долгу. Похоже, ослушаться хозяина они боялись больше, чем погибнуть в бою. Или, что более вероятно, находились под действием всё той же магии крови.
Рувена словно сквозь толщу воды наблюдала за тем, как один из воинов обрушивает удар меча на шею Виолы, а та, как её учили, берёт защиту – не слишком виртуозно, но в целом грамотно. А сейчас будет контрудар краем храмовничьего щита в зубы… Непонятно, на что рассчитывал отступник, бросая в бой своих помощников. Их появление могло лишь отсрочить неизбежное, но никак не спасти его шкуру. Или, может, маг считал по-другому? Сунув руку за пазуху, он извлёк наружу какой-то небольшой предмет. Что это? Флакончик с лириумным зельем, чтобы быстро восстановить силы?
Нет, это был не лириум – вместо того, чтобы поднести флакон к губам, маг со всей дури швырнул его об пол, под ноги храмовникам. Яркая белая вспышка озарила трактир, распахнулась, ударила в прорези шлемов, ослепляя, дезориентируя, приводя в замешательство. Фокусник, блин.
Рувена успела заметить – или, скорее даже, почувствовать – как отступник пригнулся и, зажимая окровавленной ладонью кровоточащий бок, опрометью бросился к выходу. Резво. Пожалуй, очень резво для человека с колотой раной в теле. Как говорится, жить захочешь – ещё и не так раскорячишься.
Опять всё шло не по плану. Адекватно оценив ситуацию, маг сделал из неё правильные выводы и попытался улизнуть, воспользовавшись ослепляющей бомбой. Видимо, надеялся на то, что его подручные ценою собственной жизни сумеют задержать храмовников хотя бы на пару минут, достаточных для того, чтобы вскочить в седло. Удерёт – и потом ищи-свищи. Или вернётся с подмогой.
Плохой расклад. Очень плохой.
